Анализируй это
I. Лучшие парни своей страны
Наша Саша
читать дальшеИ еще какая. Никаких эпитетов не жалко. Ни на реального, ни на киношного. Но с реальным мы маненько (на двадцать три века) разминулись во времени, поговорим о киношном.
Некто Фаррелл в интервью «Мэри-Клер» заявил, что-де нет у него ничего общего с fucking македонским царем. Сказал, как припечатал. Наверное, так ему объяснили актерскую задачу. Заявление, вообще-то, спорное. Во-первых, тряпичники оба, во-вторых, достаточно и во-первых.
Но так уж фишка выпала, что Александра пришлось лепить из этой дублинской шпаны. Взяли перекись водорода…
Уйма фотографий периода съемок, когда эта радость так и норовит позировать в каких-нибудь шапочках. Лыжник-фуфлыжник. Стеснялся своей белокурости, надо полагать. Зато когда нарастили длинные локоны, шапочки мигом куда-то запропастились! Есть серия снимков, где Колян эдакой Лорелеей тусит в обществе Рис-Мейерса. Парни из одного города…
Что там еще?
Носик французский. Что есть, то есть. Сооружать искусственный, конечно, было бы стремно, пришлось оставить какой есть.
Рост? Средне-высокий, Александр был бы рад-радешенек и до такого дотянуть (ну, наверняка ведь был на заре юности такой период).
Сложение? Тельце смазливое, если не запускать. Шрамики натуральные. А уж латекса ушло, чтобы прикрыть татушки!
Брови немного подсветляли гримом, но на пленке это почти незаметно. Надо было погуще.
Шея… Шея – та самая! Я ее узнала! В этой области портретное сходство достигло абсолюта.
Сестра моя Ирина, между прочим, сказала: «Он мне по-любому красивый. Даже когда последнее чмо». Очень впечатлительная барышня. Да и чмо было хоть куда, в Индии, когда войско уговаривало.
Но в Гавгамеллах на военном совете танцевало адажио создание почти небесное! И чуть позже, в сцене у палатки, такой большеглазый и нежный. И мальчик-зажигалка перед битвой и в процессе!.. А в Вавилоне-то!..
Решили с Ириной считать все это «неявной красотой». Явная – это когда вырви глаз.
Прошвырнувшись в свое время по форумам, начиталась претензий по поводу плаксивости. Да вы Плутарха почитайте…
(То, что мальчики никогда не плачут – относительно свежее изобретение.
Мифические и эпические герои античности регулярно нуждались в транквилизаторах, отважные рыцари хлопались в обморок и заливались слезами при каждом удобном поводе, юный Вертер так страдал, что аж застрелился – и вся Европа рыдала, а кое-кто и стрелялся.
В допуританские эпохи мальчики не плакали от боли, обиды, беспомощности – от слабости, коротко говоря. А от сильных чувств – почему нет? Сильные чувства – прерогатива сильных людей)
Я к нему не сразу привыкла, к такому Александру. Мой, прежний, был другим. Но сейчас я не очень отчетливо помню, каким именно. Наверное, нельзя так поддаваться чужим влияниям.
А были еще книжные Александры. Из недавних – Александр Мэри Рено. Этот понравился очень – в «Божественном пламени». Золотое мальчик...
Мальчик, которому приходилось знать и понимать много такого, что ребенку его лет ни к чему и только во вред. Но деваться от этого было некуда: родителей не выбирают.
(Детство – относительно свежее изобретение.
То, что ребенок психологически отличается от взрослого, на протяжении тысячелетий никому и на ум не приходило. Малышей и подростков учили грамоте одинаково, детских книг не существовало в природе…
Вспомним, как одета первоклашка инфанта Изабелла на «Лас Мениньяс» Веласкеса. Оч.красиво. И весит эта красотища наверняка не меньше, чем само дитя)
И этот мальчик рос – слишком быстро, чтобы его рост был безболезненным. Ну, и все эти дела: папа, мама, змеи, Гефестион… Родись он в благополучной семье, мы жили бы в другом мире.
Продолжение – потом.
