История любви
Третье приближение. Часть 1.
читать дальшеГде меня только не носило, к кому я только ни привязывалась всем сердцем! Не заметила даже, как на стыке тысячелетий оказалась у подножия Олимпа – по другому поводу.
Но самое поразительное: я знать не знала, КАКОЕ снимается кино! Мне это не свойственно, честное слово!
А тут сидим с сестрой моей Ириной (шибко младшей), смотрим, кажется, КВН, а тут реклама, анонс…
Все, что я могла сказать: «Было время, я за этот фильм душу бы продала!»
А вот имя режиссера дежавюкнуло. Конечно, Оливер Стоун! Кто ж еще! Лицо Вэла Килмера в «Дорз» и наплывом – стамбульская голова Александра (спешите видеть в Большой Советской Энциклопедии). Кто бы сомневался…
Прошло совсем немного времени, и выяснилось, что моя душа как залог все еще может быть использована по назначению…
Не знаю, смотрел ли кто-нибудь ИЗ НАС «Александра» так экстремально, как я. Во-первых, на работе. Во-вторых, см. во-первых.
Так вот. Разархивировала я это дело (кто помнит: первая версия, экранка «без бедер» на двух дисках), и ну щелкать мышью – просматривать кусочки. Замечательное в своем роде ощущение: впервые вижу эти кадры, но знаю, кто это и что это. После работы осталась, посмотрела первый диск (битву при Гавгамеллах пролистала побыструхе, дурилка картонная!)...
На следующий день уже в обществе напарницы Викуши начали смотреть сначала, как порядочные, в обед… А потом… Какой там обед! Какие там товарищи из «вышестоящего штаба», слоняющиеся по своим (нам ли дело!) надобностям по кабинетам! Когда наши в Вавилоне! В семнадцать нуль-нуль мой вердикт был таков: «Викуша, ты себе как хочешь, а я, пока Филиппыча не закопаю, домой не пойду!» Викуша кротко пискнула: «Я тоже!».
По конец нежная Викуша вовсю хлюпала носом, а меня знобило: у каждого свои рефлексы.
Первая моя реакция на Фаррелла была – «ну… сойдет». И прошли недели, прежде чем «ну… сойдет» трансформировалось в «неа… кисюра!»
Самое забавное, что в первое приближение я представляла себе Александра сероглазым блондином (М.Рено не знала, а то б порадовалась). В начале второго приближения он обернулся кареглазым шатеном (тут я помпейская мозаика сделала вое темное дело, и другие кой-какие обстоятельства).
Так и вижу: сидит бедный Стоун, чешет репу, кумекает, как мне угодить. И докумекал! И угодил! И именно МНЕ! Умничка.
Потом, помнится, собиралась посмотреть это дело еще раз, с Ириной. Но сестрица не вытерпела, посмотрела одна (комп у нее, а я живу отдельно).
- Ну как? – спрашиваю.
- Ничего… - отвечает…
И так мы целый месяц стоически делали вид, что ничего не произошло.
Пока 4 марта 2005 года плотину не прорвало!
Продолжение следует.